Интервью прославленного украинского гроссмейстера сайту chess-news.ru

Василий Иванчук (чемпионат Украины 2014 год). Фото Петрокрс

Е.СУРОВ: Добрый вечер! Вот мы уже просочились в эфир, говорили о морозах и не только. Василий Иванчук со мной на связи. Василий, с Новым годом!

В.ИВАНЧУК: Да, вас также с Новым годом и с Рождеством Христовым! Всего наилучшего в этом году!

Е.СУРОВ: Взаимно. А вас, конечно же, и с победой в Дохе. Я сразу же попрошу у вас разрешения не зачитывать все поздравления, потому что практически каждый вопрос, который пришёл вам и на сайте, и ВКонтакте, начинается с поздравлений вам. Может быть, вы потом отдельно прочтёте. Очень много людей вас поздравляют и, конечно, желают всего наилучшего.

Я знаю, что многие на следующий же день после Катара разъехались по домам, чтобы успеть к Новому году. А вас я увидел на одной из фотографий в шашечном клубе. Вы встретили Новый год в тех краях?

В.ИВАНЧУК: Если говорить конкретно за Новый год, то его я встретил в дороге, потому что сразу же из Катара я ехал в Израиль, где играл в местной лиге. Так что встретил в самолёте.

Е.СУРОВ: Это ваш первый опыт встречи Нового года в самолёте?

В.ИВАНЧУК: Видимо, да. Так сходу больше не могу припомнить. Но и гарантировать не могу.

Е.СУРОВ: А для вас встреча Нового года – это важно? Есть у вас какой-то обряд? Что обязательно нужно сделать в Новый год, например, загадать какое-нибудь желание?

В.ИВАНЧУК: В этот раз так получилось, что ровно в 12 часов я ждал машину, которая должна была вести меня в аэропорт, а машина к тому же опаздывала, так что было важно заниматься этим вопросом – контролировать, пытаться куда-то звонить, чтобы поторопились. В конечном итоге всё закончилось благополучно, но такого романтического настроения уже не было, не было желания загадывать какое-то желание – просто была не та обстановка.

Е.СУРОВ: Когда вмешивается быт, романтика отходит на второй план.

В.ИВАНЧУК: Это обычная жизнь, и я спокойно к этому отношусь.

Е.СУРОВ: Вы сейчас, судя по всему, много играете. Вот сейчас вы играли в израильской лиге, а дальше мы вас ждём в Гибралтаре, насколько я понимаю.

В.ИВАНЧУК: Да-да.

Е.СУРОВ: Правильно ли я понимаю, что ваша жизнь по-прежнему насыщена выступлениями в турнирах? Или где-то о вас уже начинают немножко подзабывать?

В.ИВАНЧУК: Не знаю, смотря, кто. Но турниров хватает. И следующий год будет насыщенным, и в прошедшем я довольно много играл. Так что в этом отношении веду очень активный образ жизни.

Е.СУРОВ: Скажите, а вы прочли какую-нибудь норвежскую сказку? Помните, вы мне рассказывали, как очень любите сказки и перед партиями с серьёзными соперниками можете даже прочитать какую-то национальную сказку.

В.ИВАНЧУК: А, да-да. Но я рассказывал тогда, когда как раз опыт не прошёл – перед партией с Уэсли Со я читал филиппинские сказки, но мне это не помогло, и с тех пор я это дело забросил. А норвежские – наверное, какие-то читал. Астрид Линдгрен – это норвежская писательница или шведская?

Е.СУРОВ: Вроде бы всё-таки шведская.

В.ИВАНЧУК: Так сходу я не припомню ни одной норвежской сказки, но думаю, что этот пробел я могу восполнить. Я как раз люблю ходить на книжный базар во Львове, а там можно достать всё, что угодно, и норвежские сказки, вне всякого сомнения, найти тоже можно.

Е.СУРОВ: Я это к тому, что вы опять обыграли норвежского чемпиона, и даже не один раз.

В.ИВАНЧУК: Да, но при таком регламенте тут было не до сказок.

Е.СУРОВ: Но вы с ним играете как обычно? Или всё-таки партия с Карлсеном для вас какая-то особенная?

В.ИВАНЧУК: При таком турнире, когда играешь быстрые и блиц, когда одна партия следует за другой, даже нельзя, чтобы какая-то из партий была чем-то особенным. Потому что особенная каждая партия, и её нужно очень серьёзно играть.

Е.СУРОВ: Если вспоминать партии, то на меня самое сильное впечатление произвело даже не то, что вы выиграли турнир, а то, что вы умудрялись подниматься после поражений. Ведь это самое тяжёлое, особенно для вас. Наверное, для вас не секрет, что вас считают шахматистом с не самой крепкой нервной системой. И если человек проигрывает, то потом очень трудно продолжать хорошо играть. А вам всё-таки это удалось. Вы ведь два раза проиграли? Я имею в виду рапид-турнир.

В.ИВАНЧУК: Да, я проиграл Ароняну и Непомнящему. А в блице я проигрывал чаще.

Е.СУРОВ: И как вы настраиваете себя на игру после поражений?

В.ИВАНЧУК: Я могу сказать, что с поражениями легче справляться (во всяком случае, мне, потому что этот вопрос очень индивидуален), когда между партиями маленькая дистанция. Например, в каком-нибудь турнире по классическим шахматам очень противно, когда проиграешь перед выходным днём. За этот промежуток ты успеваешь себя как-то накрутить, и ничего хорошего из этого не получается. Здесь, к счастью, такого времени, чтобы прийти в себя, было значительно меньше, поэтому с этим было как-то легче справляться. Подобное мне уже удавалось на турнирах Mind Games, которые я играл в Китае. Правда, там я играл не так успешно, соответственно, поражений было гораздо больше, но они воспринимались спокойнее, чем в других турнирах.

Е.СУРОВ: Хорошо, тогда я сразу задам вам один из вопросов, который пришёл на сайт. Человек, задающий его, сравнивает вас с Корчным по желанию играть и по преданности шахматам, и спрашивает, как вам удаётся до сих пор поддерживать интерес к игре?

В.ИВАНЧУК: Не то чтобы мне это как-то удаётся. У меня это получается как-то естественно, и у Виктора Львовича, кстати, тоже получалось – я же с ним много общался. Как раз о нём вспомнили довольно удачно. Когда я рос, в детском, юношеском возрасте у меня было много наставников, которые мне помогали. И, конечно, я им благодарен до сих пор за ту помощь, которую они мне оказывали. Но когда я вышел на уровень супергроссмейстера, я тоже работал с разными людьми, но только двоих могу назвать, кто много мне дал именно как супергроссмейстеру. К сожалению, их обоих уже нет. Это Виктор Корчной и Лембит Олль из Эстонии.

Е.СУРОВ: А почему именно эти двое?

В.ИВАНЧУК: Ну, у меня с ними была работа, было общение, очень многое я от них почерпнул. У Виктора Львовича интерес к шахматам был естественный, как потребность подышать свежим воздухом, как что-то такое, без чего человек не представлял своей жизни. И ему в большинстве случаев не приходилось прилагать какие-то усилия, чтобы заставить себя этим заниматься.

Е.СУРОВ: А о себе вы можете сказать то же самое? У вас интерес к игре на том же самом уровне?

В.ИВАНЧУК: Конечно, трудно сравнивать, индивидуальные особенности разные. Но могу сказать, что интерес к игре и желание победить у меня на достаточно высоком уровне. Оно не притупилось.

Е.СУРОВ: Раз уж мы вспомнили Виктора Львовича – он не так давно ушёл от нас, а мы с вами с тех пор не общались. Может быть, вы вспомните что-то ещё о нём? Вот сейчас, при упоминании Виктора Корчного что вам вспоминается в первую очередь? Может быть, какие-нибудь забавные случаи?

В.ИВАНЧУК: О, забавных случаев было много! Я же с ним много работал, бывал у него дома, и он ко мне в девяностые годы приезжал в гости во Львов. Кстати, он ведь меня ещё и немецкому языку обучал! Я в то время довольно неплохо владел немецким, но особой практики не было, и я его подзабыл. Он был прекрасным учителем, замечательно всё объяснял, например, "wahrscheinlich" означает "возможно". Учил логике, говорил, что wahr – это "правда". И производное от этого слова – wahrscheinlich. Потом, например, он ездил в Цюрих заниматься с местными шахматистами и брал меня с собой. А занятия там были на немецком языке. И вот он берёт фигуру и говорит "шлаген", потом снова берёт фигуру – "шлаген". Я пытался это как-то копировать. И в какой-то момент, чтобы проанализировать, беру фигуру, говорю не "шлаген", а "шлафен", что означает "спать". Вышло немножко смешно.

Был и другой конфуз с немецким языком. Как-то он меня спрашивает: "Как вы думаете, что означает на немецком слово "праксис"? Если бы я думал головой, я бы, скорее всего, догадался, что это "практика", потому что по форме слова можно как-то догадаться. Я же уверенно ответил: "Праксис – это клиника". Он удивлённо: "Ну что вы такое говорите?! Ну какая "клиника"? Я же написал книгу (кстати, советую прочесть!) "Тур эндшпиль праксис". Это что же получается, "Клиника ладейного эндшпиля", что ли? Конечно же, это практика!" И я помню, что мне было тогда крайне неловко. Но я-то знал, почему я сказал "клиника". Дело было вот в чём. Я как-то прогуливался по городу и прохожу мимо какой-то больницы или поликлиники, а там на вывеске написана какая-то немецкая фамилия, условно "Доктор Вагнер, праксис". Я и перевёл для себя, что это частная клиника доктора Вагнера. Вот у меня в голове и отложилось, что "праксис" – это "клиника". Но Виктору Львовичу я этого объяснять не стал, потому что мне стало уже как-то неудобно от такого своего ответа.

А чисто в шахматах могу сказать, что он меня просто поражал! Смотрим мы какую-то позицию, допустим, со стороны чёрных надо найти уравнение, или со стороны белых надо найти перевес. Вроде нашли, всё сходится, проверили варианты, и я бы дальше уже и не искал – раз мы всё нашли. А Виктор Львович искал, существует ли ещё какой-то способ достичь перевеса или уравнения. Наверное, он таким образом проверял позицию на прочность. Для меня такой подход был чрезвычайно важным.

Е.СУРОВ: То есть одного пути было мало?

В.ИВАНЧУК: Да, он всегда проверял, не существует ли другого варианта, старался вникнуть в позицию глубже. Что ещё о нём могу сказать? Очень часто бывает так, что какому-нибудь сильному шахматисту предлагаешь посмотреть позицию, а он говорит: "Да не хочу я смотреть, я такое не играю, мне это не надо". Конечно, от Виктора Львовича такое услышать было невозможно – ему бы такое и в голову не пришло! Он любую позицию начинал смотреть, пытался в неё вникнуть, предлагать какие-то ходы.

А, он же ещё мне рассказывал такую историю. Как-то Тимман должен был играть с Карповым отборочный матч на первенство мира, и голландец пригласил Корчного как спарринг-партнёра. Суть была такая: Тимман показывал варианты, они доходят до ключевой позиции, а дальше смотрят. И вот он показывает вариант Зайцева в испанской партии с ходом bxa4, который Карпов в то время частенько применял. Там чёрные ходили ладьёй на а6, белые конём на h2, а Тимман пошёл на h4. И вот Корчной мне рассказывает: сидят они, смотрят, Nh4, дальше какой-то ход за чёрных, Тимман показывает, а Корчной ему говорит: "А там разве нет удара на е4?". А Тимман, по словам Корчного (я-то свидетелем не был), в довольно резкой форме отвечает: "Нет!" И как-то он так резко это сказал, говорит Корчной, что прямо этим рот мне закрыл. Ну, и потом поехал Тимман на матч и в первой же партии после хода Nh4 получает Nxe4, что, оказывается, проходит. И сразу стартовал с "нуля". Выводы делайте сами. Наверное, Тимман пожалел, что лишний раз не проверил это взятие.

Е.СУРОВ: Надо было более внимательно прислушиваться к репликам Виктора Львовича. Из того, что вы рассказываете, я понимаю, что Корчной относился к вам очень тепло.

В.ИВАНЧУК: Да, это правда.

Е.СУРОВ: Но вы же понимаете, что есть немного людей из шахматного мира, о которых можно так сказать.

В.ИВАНЧУК: Которые тепло ко мне относятся?

Е.СУРОВ: Нет, к которым тепло относился Корчной.

В.ИВАНЧУК: Наверняка такие были. У него было много учеников. Я не могу говорить, как он относился к другим, потому что это зависит от каждого индивидуально. И потом некоторые факты мне могут быть неизвестны, из-за чего у меня не совсем правильное впечатление.

Е.СУРОВ: А что он говорил о вас? Скажем, он видел в вас будущего чемпиона мира?

В.ИВАНЧУК: Возможно, видел, не знаю. Мне казалось, что ему было приятно со мной заниматься, да и общение было довольно интересное, несмотря на большую разницу в возрасте.

Е.СУРОВ: Спасибо, вы очень интересно рассказали! И раз уж мы пошли по истории, то здесь есть один из вопросов, где вас просят прокомментировать статью Алехина "Арийские и еврейские шахматы". Вы помните, наверное, была такая статья.

В.ИВАНЧУК: Конечно. Таких статей было много. Вы хотите, чтобы я прокомментировал эту статью?

Е.СУРОВ: Как вы относитесь к ней?

В.ИВАНЧУК: Конечно, я слишком глубоко в это не вникал, и даже не уверен, что я прочёл всё это полностью, от и до. Но мне показалось, что писал всё-таки Алехин, потому что я много читал его статей и книг, так что стиль-то его, вряд ли это писал другой человек. Но у меня ощущение, что он это делал под каким-то давлением, возможно, под давлением фашистов или каких-то других людей. Во время войны такое было вполне возможно, что его или его жене, которая была еврейкой, что-то угрожало. Я даже слышал версию, что он писал эти статьи, чтобы как-то спасти жену или улучшить их тяжёлое положение… Не знаю. Другие люди обращали внимание на то, что он как-то странно отзывается о Ласкере, хотя до этого очень уважительно к нему относился. Так что этот цикл статей вызывает много вопросов.

Е.СУРОВ: Василий, я знаю, что много вопросов задавалось (хотя это уже немного прошедшее время) о вашем неучастии в Олимпиаде за сборную Украины. Вы можете сейчас вспомнить, почему вы тогда не играли? И увидим ли мы вас ещё играющим за украинскую сборную?

В.ИВАНЧУК: Конечно, я собираюсь в будущем играть за сборную Украины, и неоднократно. А тогда не играл, в основном, по внутренним ощущениям. Бывает же так, что на какой-то турнир просто не хочется ехать – и всё. Тем более так совпало, что в то же время проходил шашечный турнир в Польше, в котором мне как раз хотелось сыграть, и я рад, что там сыграл, и собираюсь и в этом году туда поехать. Так что это просто такой отдельный эпизод.

Е.СУРОВ: А в этом году тот шашечный не совпадает с каким-то крупным турниром? Вы ещё не смотрели?

В.ИВАНЧУК: Вроде пока нет.

Е.СУРОВ: Получается, что вы не только сами получили удовольствие, но и фактически предвидели выступление своей команды? Оно ведь получилось очень удачным в итоге.

В.ИВАНЧУК: Да, у меня было такое чувство, что в этот раз без меня команда сыграет лучше. Так и получилось.

Е.СУРОВ: А следили за турниром?

В.ИВАНЧУК: Конечно. Я помню, что даже незадолго до Олимпиады в доме, где я живу, соседка меня спрашивала: как это так, что же вы не играете, что же будет с нашей командой? Я ей говорю: не волнуйтесь, всё будет очень хорошо, вот увидите!

Е.СУРОВ: А в конце расстроились, когда коэффициент вывел на первое место не Украину?

В.ИВАНЧУК: Не то чтобы сильно расстроился, потому что я всё равно считал, что это – очень успешный результат. А коэффициент, тем более на Олимпиаде, - это дело такое…Хотя, конечно, если бы взяли золото, было бы лучше.

Е.СУРОВ: Василий, у меня к вам такой вопрос. Давайте пофантазируем. Представьте ситуацию: просыпаетесь вы в одно прекрасное утро дома во Львове, и раздаётся вам телефонный звонок. Но не от соседки, а от Андрея Васильевича Филатова. Он вас тепло приветствует и говорит примерно следующее: "Василий, не хотели бы вы выступить в дальнейшем за сборную России? У вас будут абсолютно все условия для этого и для дальнейшей шахматной карьеры". Как бы вы отреагировали на это?

В.ИВАНЧУК: Честно говоря, удивился бы.

Е.СУРОВ: Так, удивление прошло, и нужно давать какой-то ответ.

В.ИВАНЧУК: Поскольку ничего подобного я бы не ожидал, то для начала подумал бы, что это всё очень странно. Но на всякий случай сказал бы, что подумаю. Хотя понимал бы, что, скорее всего, подобное предложение я принимать не буду. Но на всякий случай ответил бы так – хотя бы для того, чтобы не обидеть человека.

Е.СУРОВ: Логично. Ещё один наш читатель задаёт вам сразу несколько вопросов, и я постараюсь их озвучить в быстром темпе: "Можете ли вспомнить курьёзные случаи, случившиеся за тридцатилетие игры на высшем уровне?". Курьёзы с Корчным мы уже вспомнили, а ещё какие-нибудь, самые запоминающиеся курьёзы, у вас были?

В.ИВАНЧУК: Чтобы были связаны именно со мной? Были, конечно. Например, с Азмайпарашвили – ферзём с а3 пошёл на g4, играя чёрными. Азмайпарашвили сказал, что вообще-то ферзь так не ходит. Я понял свою ошибку, и пришлось сдаться, потому что ферзём там хорошего хода не было. Там позиция и так-то была не очень, правда, там был ход конём, который позволял сопротивляться. Так что вот такой был курьёз.

Е.СУРОВ: Это было в классике?

В.ИВАНЧУК: Да, это была партия с классическим контролем. Причём там был матч из двух партий, первую я выиграл, а ту вторую проиграл, но потом в быстрых мне удалось победить.

А какие-то другие случаи вот так сходу в голову не приходят.

Е.СУРОВ: Если вдруг припомните, то мы с удовольствием послушаем. Ещё вот такой вопрос: "Какова ваша жизненная философия?"

В.ИВАНЧУК: Жизненная философия… Я считаю, что человек должен жить в гармонии с самим собой, с окружающим миром. Есть хорошая фраза: "Возлюби своего ближнего как самого себя". Конечно, надо заботиться о своём здоровье, надо иметь хороший духовный контакт с близкими людьми. Поскольку я не считаю, что моя жизненная миссия – что-то радикально изменить в мире, совершить какую-то революцию, - то я понимаю, что в мире есть и много хорошего, и много не очень хорошего. И надо научиться защищать себя от того, что может мешать или угрожать. Важно никому не делать зла, без крайней необходимости ни о ком не говорить плохо. Благодарить господа бога за каждый прожитый день.

Е.СУРОВ: Вам удаётся делать то, что вы перечислили?

В.ИВАНЧУК: В целом удаётся. Конечно, бывают тяжёлые периоды, когда я даже физически чувствую, что во мне что-то нарушается, и тогда все усилия идут на то, чтобы хоть как-то прийти в норму.

Е.СУРОВ: А как вы обычно справляетесь с негативом? Ведь негатив может появиться откуда угодно и когда угодно – из телевизора, например…

В.ИВАНЧУК: Кстати, телевизор практически никогда не смотрю, так что оттуда у меня негатив не появляется, эту проблему я решил. А так – по-разному. Раньше бывало так, что если меня что-то сильно разозлит, то я просто брал тетрадь, ручку и писал всё, что в голову придёт. И когда всё это выливал на бумагу, мне становилось легче. В другой раз просто уединяюсь. Считается, что иногда полезно подойти к дереву, обнять его и как бы перенять энергию этого дерева. Конечно, лучше это делать, когда никто не видит. Потому что у меня был такой случай. В одном из парков во Львове я это сделал – подошёл к дереву, обнял – и слышу голос за спиной: "Мужик, отстань, баба уже ушла!" И я понял, что лучше это всё-таки делать без свидетелей.

Е.СУРОВ: Эта ваша тетрадь меня заинтересовала. Или она даже не одна?

В.ИВАНЧУК: Да, таких тетрадей у меня полно. Там всё, что хочешь: и шахматные варианты, и всё самое-самое разное.

Е.СУРОВ: Ничего себе! А вы когда-нибудь задумывались, что этим тетрадям, может быть, и цены нет? Что они бесценны.

В.ИВАНЧУК: Кстати, относительно Виктора Львовича – я у него научился ещё писать на книгах. Когда у него был дома, видел, что на шахматных книгах какие-то пометки. То есть он смотрит какие-то партии и сразу помечает, что такой-то ход заслуживает внимания. Тогда для меня это было чем-то диким, в моём мировоззрении, и я спрашивал: как это вы – на книгах пишете?! На что он отвечал что-то вроде: мои книги, что хочу с ними, то и делаю. И даже сказал тогда такую фразу: "Тем более, что после моей смерти эти книги с моими надписями будут иметь большую ценность". И с тех пор я тоже начал писать на книгах – взял хороший пример. Необязательно на шахматных, конечно, и на художественных тоже. Читаешь что-то, вдруг мне что-то пришло в голову – я тут же на полях записал. Или подчеркнул что-то, если мысль понравилась.

Е.СУРОВ: А вы обычно пишете на русском или на украинском?

В.ИВАНЧУК: Могу и на испанском написать, и на английском, если какая-то фраза пришла в голову на этом языке. Но обычно всё-таки на русском и на украинском.

Е.СУРОВ: Вообще пришло очень много вопросов такого типа: какие книги читаете, какие фильмы смотрите, какую музыку слушаете?

В.ИВАНЧУК: Конечно, это всё под настроение. Помню, недавно я читал Герцена "Кто виноват?", и книга очень понравилось.

Е.СУРОВ: Извечный русский вопрос.

В.ИВАНЧУК: Да-да. А из фильмов я недавно смотрел "Мирный воин", и тоже понравилось. Американский фильм о смысле жизни. А музыку слушаю под настроение, в основном, классическую. Кстати, в музыке очень люблю что-то типа йоги, чтобы успокоиться, привести себя в порядок.

Е.СУРОВ: Один из читателей задаёт вам такой вопрос: "Ваше отношение к советской авторской песне и к виднейшим представителям советского музыкального андеграунда восьмидесятых".

В.ИВАНЧУК: Если говорить не только о песне, а вообще о советской культуре, то у меня к ней очень хорошее отношение. Я до сих пор люблю смотреть советские фильмы, слушать песни своей молодости. А именно андеграунд я, честно говоря, не совсем знаю. Это что, такая группа?

Е.СУРОВ: Нет, это такое явление, к которому можно отнести такие группы, как "Кино" с Виктором Цоем, "Наутилус Помпилиус", "Агата Кристи" – тогда это считалось андеграундом.

В.ИВАНЧУК: Особым фанатом всего этого не являюсь, но отдельные вещи слушал с удовольствием.

Е.СУРОВ: А что бы вы хотели услышать в конце нашего эфира? Я иногда спрашиваю наших гостей, и если у них есть какое-то пожелание, то прямо в конце эфира начнётся заказанная песня. У вас сейчас настроение что послушать?

В.ИВАНЧУК: Ну, тогда песня, которая пришла в голову, из фильма "Гостья из будущего" - "Слышу голос из прекрасного далёка".

Е.СУРОВ: Прекрасно! Я, кстати, помню, что вы любитель старых фильмов, в том числе, и детских.

В.ИВАНЧУК: Да, этот фильм отличный! Потом ещё я помню " 4 : 0 в пользу Танечки", "В моей смерти прошу винить Клаву К.", "Приключения Электроника" – это всё очень классные фильмы! Вообще советские фильмы все очень хорошие.

Е.СУРОВ: Да, это классные фильмы, их можно пересматривать сколько угодно!

В.ИВАНЧУК: Да, фильмы Рязанова очень люблю: "Служебный роман", "Забытая мелодия для флейты"… Потом замечательный фильм "31 июня".

Е.СУРОВ: Эдак мы сейчас дойдём до темы "Какую страну потеряли!"

В.ИВАНЧУК: Имеется в виду, СССР?

Е.СУРОВ: Да. Я не хочу задавать слишком провокационные вопросы, но вот, скажем, вы считаете, по примеру одного видного деятеля, что распад Советского Союза – это крупнейшая геополитическая катастрофа двадцатого века?

В.ИВАНЧУК: Не знаю. Очевидно, что были довольно сложные процессы, связанные с этим распадом. Я не чувствую себя специалистом в этом вопросе, чтобы давать какие-то комментарии. Я просто для себя решил: раз такое произошло, значит, это почему-то было надо. Не то, чтобы я считал безупречной философию "всё, что ни делается, то к лучшему", но просто в данном случае так случилось. Как-то повлиять на это, реально что-то изменить я не мог, поэтому я просто должен принять то, что уже произошло, как-то к этому приспособиться. А хорошо это или плохо?.. Я просто располагаю слишком малым объёмом информации, чтобы об этом судить.

Е.СУРОВ: А то, что происходит сейчас, например, в вашей стране, вы как-то сравниваете со своими ощущениями, которые были в восьмидесятых? Нет какого-то разочарования или, наоборот, позитивных мыслей – что всё сдвинулось и пошло так, как и должно было пойти? Какие у вас были ожидания в конце восьмидесятых, когда уже дул ветер перестройки, и было ясно, что страна как-то меняется? И если сравнить тогдашние ощущения с тем, к чему мы пришли сейчас.

В.ИВАНЧУК: Не знаю, насколько удачно построен вопрос, потому что в конце восьмидесятых я был в первую очередь сконцентрирован на шахматах, на турнирах, на своих амбициях. А остальное – так… Если что-то где-то меня касалось, тогда я в это вникал. А так, чтобы действительно я этим реально жил, такого не было. Конечно, я помню, когда Украина становилась незалежной, когда были первые выборы, когда на пост первого президента Украины претендовали Кравчук и Черновол, тогда это всё воспринималось с энтузиазмом. А потом я заметил, что энтузиазм как-то подостыл, началась реальная жизнь, далеко не все люди были довольны... Может быть, так и не бывает, чтобы все проблемы сразу решились. С другой стороны, я, конечно, горжусь, что сейчас живу в независимом государстве и надеюсь, что для Украины ещё настанут лучшие времена, чем они есть сейчас.

Е.СУРОВ: Вы в этом уверены?

В.ИВАНЧУК: Да.

Е.СУРОВ: Спасибо. Тогда такой вопрос от читателя: "Следите ли вы за судьбами бывших соперников по супертурнирам, в частности, Салова?"

В.ИВАНЧУК: Я слышал, что у него есть какой-то сайт, слышал, что вы брали у него интервью, мне даже некоторые об этом писали. Но так, чтобы я именно за этим конкретно следил, не могу сказать. От одних людей я слышал, что он живёт в Испании, а от других – что он в Питере. Даже не знаю, где он сейчас. Знаю, что на каком-то сайте с ним активно общаются Соложенкин, Широв. А плотных контактов с Саловым у меня уже давным-давно нет.

Е.СУРОВ: А за кем-то следите, кто в девяностых годах составлял вам конкуренцию?

В.ИВАНЧУК: Не то чтобы слежу… Если бы мне что-то рассказала интересное, я бы послушал, а так… Обычно я смотрю о судьбах в интернете. Допустим, был такой известный хоккеист Владимир Петров – я набираю в интернете про него информацию и смотрю, какая у него судьба. Также и любой шахматист или любой известный человек того времени, который мне чем-то запомнился.

Е.СУРОВ: Вы знаете, у нас с вами одинаковые увлечения в этом смысле. Я тоже люблю набрать кого-то, кого вдруг вспомню, какое-то имя, которое гремело, скажем, в восьмидесятых или в девяностых…

В.ИВАНЧУК: Совсем недавно, уже в Израиле, я вдруг вспомнил, что был такой Игорь Нетто. Думаю, наберу, почитаю. Кстати, интереснейшие вещи узнал!

Е.СУРОВ: Да-да, могут обнаружиться совершенно удивительные судьбы!

В.ИВАНЧУК: Да-да, я с удивлением узнал, что у него брат сидел в лагерях, был объявлен врагом народа. То есть интереснейшие вещи узнал про Игоря Нетто!

Е.СУРОВ: Когда-нибудь будут таким же образом и ваше имя, Василий, набирать и узнавать много интересного.

В.ИВАНЧУК: Да и сейчас набирать никто не мешает.

Е.СУРОВ: Ещё спрашивают, как вы готовились к Каспарову и боролись с ним за доской?                            

В.ИВАНЧУК: Было по-разному, но я помню турнир 1987 года, который я закончил в глубоком минусе, а у Каспарова как раз выиграл. Я не очень хотел играть в том турнире, не очень хорошо себя чувствовал, хотел отказаться, но заранее дал согласие, поэтому пришлось ехать. Приезжаю на турнир, жеребьёвка, с Каспаровым – в восьмом туре. И я для себя решил: буду готовиться только к Каспарову. Остальные партии как сыграю, так и сыграю, а вот партия с Каспаровым – это важно. И мне удалось тогда эту партию выиграть, в системе Земиша.

Кстати, тот турнир я играл довольно творчески. Может быть, была какая-то раскованность. Помню, была партия с голландцем Пикетом, который, к сожалению, перестал играть в шахматы. Журналист Юрий Васильев мне говорит: вот ты говоришь, что можешь играть все дебюты; а ты можешь сыграть королевский гамбит? Я говорю: могу. И на следующий день играю с Пикетом, выхожу в королевский гамбит и обыгрываю его.

Е.СУРОВ: По заказу!

В.ИВАНЧУК: Да. Правда, помню и партию с Полгар, где я ходов в девятнадцать белыми проиграл, ну ничего. Я считал, что это мелочь, потому что впереди партия с Каспаровым – вот там действительно важно.

Е.СУРОВ: Каспаров ведь о вас тоже очень хорошо отзывался как о шахматисте. Не знаете, может быть, он к вам тоже как-то по-особенному готовился?

В.ИВАНЧУК: Вполне возможно. Но это всё-таки его надо спрашивать или его секундантов, которые порой тоже рассказывают удивительные вещи. Я помню, Андрей Харлов, которого, к сожалению, тоже нет, рассказывал, как Каспаров проиграл Крамнику в Грюнфельде, а потом хотел снова играть этот дебют. Но проблема была в том, что в одном из вариантов в пешечном окончании он не находил чёткой ничьей. Вот такое Харлов рассказывал, не знаю, насколько этому можно верить. И это удержало его от повторного применения защиты Грюнфельда в этом матче.

Е.СУРОВ: У вас, кстати, по-прежнему широчайший дебютный репертуар. Вы можете сыграть всё, что угодно.

В.ИВАНЧУК: Для этого я, конечно, обязан следить за всеми новинками, что я и делаю. И не только следить, но и по возможности пытаться находить какие-то идеи, что тоже, в общем-то, мне удаётся.

Е.СУРОВ: То, что вы следите, я понимаю. А вот мне интересно, какой мощности у вас компьютер?

В.ИВАНЧУК: Вы думаете, я знаю?

Е.СУРОВ: Просто сейчас модно и даже необходимо среди топ-гроссмейстеров иметь такие мощнейшие компьютеры, что обычному человеку даже и представить сложно. И вот они там якобы работают по 24 часа, и пока гроссмейстер где-то находится, они ему всё показывают удалённо.

В.ИВАНЧУК: Я такой ерундой не занимаюсь. У меня всего один компьютер, ну сколько-то гигабайтов у него там есть, я даже не знаю, сколько. А вы сказали насчёт того, что положено гроссмейстеру. Так вот я недавно давал благотворительный сеанс совместно с Олегом Романишиным – по двадцать досок. Это всё проводила организация "Ротари". Они нас тепло встретили перед сеансом, угостили, всё проходило в дружественной атмосфере. И как раз когда меня угощали коньяком, я вспомнил историю с Левенфишем и Толушем.

А история была такая. В далёкое советское время приезжает Левенфиш в Ленинград давать сеанс на каком-то заводе или где-то ещё. Приехал, завели его в комнату, водка, закуска, всё как положено… И говорят: "Вот, Григорий Яковлевич, здесь всё, что нужно". Он смотрит на всё это и говорит: "Что это?" Ему говорят: "Ну как что? Мы недавно приглашали гроссмейстера Толуша, так он нам популярно объяснил, что это всё положено гроссмейстерам перед началом сеанса".

Е.СУРОВ: Но вы ко всему этому равнодушны? К выпивке, застолью, к тому, что на столе находится?

В.ИВАНЧУК: Ну почему же? Могу посидеть в приятной компании. И то, что на столе находится, тоже важно. Еда тоже должна приносить удовольствие, да и люди, тебя окружающие, должны быть приятны. Так что не могу сказать, чтобы я был совсем равнодушен.

Е.СУРОВ: Хорошо. Но я вынужден свернуть ещё на одну острую и актуальную тему. Может быть, вы слышали, сейчас разгорелся такой полускандал в связи с тем, что женщины будут играть чемпионат мира в Иране. У них нет другого выбора. Вернее, кто-то этот выбор сделал – несколько человек не поедут, но, в основном, женщины едут, и они будут обязаны надевать там соответствующую одежду, покрывать голову. По этому поводу есть разные мнения. Что бы вы сделали на месте девушек? Вам играть чемпионат мира, и вам говорят, что он пройдёт в Тегеране, где вам нужно будет носить платки и не только – там много ещё ограничений…

В.ИВАНЧУК: Я как раз над этим думал, причём совсем недавно, но я представлял себе другую ситуацию, поскольку я мужчина. Я представлял себе, что какой-то чемпионат или кубок мира ФИДЕ решит провести в Шотландии с обязательным условием, чтобы участники играли в клетчатых килтах. Вообще-то в Шотландии килт считается традиционно мужской одеждой, но для большинства игроков это было бы не совсем привычно, в том числе и для меня. И что бы я делал, не знаю. Подумал бы, что всё это очень странно – налагать на игроков такие обязательства... Ну как я могу отнестись к этому?

Е.СУРОВ: Вам сейчас смешно. А многим девушкам не смешно.

В.ИВАНЧУК: Тут действительно вопрос в том, какие требования. Если, например, надеть косынку… Если бы дело было только в этом, то я бы, наверное, дал совет: пойти к портному, но не в Иране, а в том месте, где эта девушка живёт, чтобы он сшил ей такую косынку, в которой она бы чувствовала себя удобно, привезти с собой и сказать: вот, у меня есть своя, я чужие вещи надевать не хочу, голова будет прикрыта, уважение к местным традициям соблюдено… То есть как-то так справляться с этой проблемой. Если там есть ещё какие-то другие проблемы, другие требования, то тоже смотря что. Может, что-то можно обойти. Я понимаю, что это проблема ответственных соревнований.

Е.СУРОВ: Да, там много нюансов, не только в хиджабе.

В.ИВАНЧУК: Я подозреваю. Даже слышал, что они там чуть ли не с телохранителями ходят. Если это так, то это тоже никуда не годится. Игроку ведь нужно иногда побыть одному, отвлечься, выйти на свежий воздух, чтобы никто не мешал. Так что всё это сложно.
С другой стороны, если бы был какой-то коллективный отказ, скажем, десятка сильнейших шахматисток, то ФИДЕ, наверное, вынуждена была как-то пересмотреть это решение. А так…

Е.СУРОВ: Вспоминают мужской нокаут-чемпионат в Ливии, где отказников было много, а турнир всё равно состоялся и никуда не делся.

В.ИВАНЧУК: Да. Кстати, я там играл. Но у меня лично не было никакой причины отказываться. Я понимаю, когда шахматисты Израиля по каким-то политическим соображениям не могли принять участие, кто-то по каким-то другим причинам, Пономарёв отказался, не помню уже почему. У каждого была своя причина. Иногда она была связана со страной – может быть, власти той страны, где человек жил, не разрешали. А у кого-то могла быть чисто личная причина. Но задавать вопрос – почему они тогда отказались? – нужно уже не мне.

Е.СУРОВ: Хорошо, а вам задают вот какой вопрос: "Среди шахматистов много тех, кто недоволен работой ФИДЕ. Ими часто произносятся слова: "До тех пор, пока во главе ФИДЕ будут находиться Илюмжинов и Макропулос..." К сожалению, топ-гроссмейстеры в обтекаемой форме высказывают своё мнение о работе ФИДЕ и его руководства. В связи с этим вопрос к вам: ваше мнение о работе ФИДЕ и его руководителей?" Если можно, максимально необтекаемо.

В.ИВАНЧУК: Если брать Илюмжинова, то я считаю, что всё-таки человек много сделал для шахмат, очень даже положительного. Считаю, что в целом он на своём месте. Какой-то реальной альтернативы, кто бы мог заменить его на этом посту, я не вижу. Хотя, может быть, это потому, что я не располагаю достаточной информацией. Конечно, нельзя говорить, что всё идеально, но в целом, я считаю, что он более или менее справляется со своей работой. Наверняка можно что-то и улучшать, и даже нужно. Но так, чтобы я мог сказать что-то негативное про Макропулоса или Илюмжинова, то нет. Хотя, повторюсь, может быть, просто есть что-то такое, чего я не знаю.

Е.СУРОВ: А вот если мы вернёмся к предыдущей теме. Разве это не вопрос ФИДЕ – то, что мы с вами только что обсуждали? Ведь это не проблема Ирана. Иран честно хочет провести у себя турнир и, наверное, предпринял для этого какие-то действия, финансово обеспечил. А вот ФИДЕ должна ли проводить официальные турниры, именно за звание чемпиона мира, в таких вот странах?

В.ИВАНЧУК: Мне трудно сказать, что ФИДЕ должна, а что не должна. В конце концов, даже в Иране можно было как-то договориться. Допустим, пусть играют не в самом Тегеране, а где-то за городом, в отдельном месте, в специальной гостинице, где будут одни игроки. В таких условиях их традиции, конечно, можно уважать, если бы они были менее строгими или связанными с каким-то риском для здоровья и жизни. Они могли бы об этом как-то позаботиться. Но если они этого не сделали… Может быть, ещё и не поздно это сделать. Потому что я считаю, что в соревнованиях такого высокого уровня желательно, чтобы участвовали все известные гроссмейстеры, чтобы их ничего не отвлекало, ничего им не мешало. Думаю, что всё-таки это возможно.

Е.СУРОВ: Частично вы уже ответили, но всё-таки пришёл ещё вот такой вопрос: "Если бы президентом ФИДЕ был Василий Иванчук, что бы он сделал по сравнению с нынешним руководством ФИДЕ?"

В.ИВАНЧУК: Василий Иванчук в президенты ФИДЕ просто бы не полез, понимая, что это совершенно не его дело. Я бы посоветовал подыскать для этой роли гораздо более достойного человека, коих есть масса. Это то же самое, как если бы мне предложили выступить в оперном театре или продемонстрировать какой-то балет. Я думаю, у меня хватило бы мозгов отказаться.

Е.СУРОВ: А в детстве вы кем мечтали стать?

В.ИВАНЧУК: Да я уже и не помню. Наверное, меня просто рано захватили шахматы, потом пошли успехи, и вопрос о моей профессии решился сам собой.

Е.СУРОВ: Помню, ВКонтакте спрашивали: если бы Иванчук не стал шахматистом, кем бы он мог быть?

В.ИВАНЧУК: Понятия не имею. Кем-то бы стал, наверное. Но я рад, что стал шахматистом и продолжаю быть шахматистом очень высокого уровня.

Е.СУРОВ: Юрий Волков задаёт вопрос, который вам задавали уже, наверное, раз сто: "Что мешает вам стать чемпионом мира по классическим шахматам?".

В.ИВАНЧУК: Да ничего не мешает. Надо им просто стать, и всё.

Е.СУРОВ: Но все те, кто и присылал вопросы, и не присылал, но следит за вашими выступлениями, они ещё могут надеяться на удачный исход этой кампании – просто стать чемпионом мира?

В.ИВАНЧУК: Конечно, могут. Если даже я сам надеюсь.

Е.СУРОВ: Здорово! Но в Гран-При вы не участвуете, а это значит, что в турнир претендентов вы можете попасть либо по рейтингу, либо через Кубок мира. Получается, что на Кубок мира-то вся основная надежда.

В.ИВАНЧУК: Да. Правда, по опыту знаю, что если я еду на какой-то турнир и считаю, что он – моя основная надежда, то этот турнир, как правило, заканчивается полным провалом. Так что лучше, если я еду на турнир с мыслью просто поиграть в шахматы. И тогда шансов на успех значительно больше.

Е.СУРОВ: Я желаю вам с таким настроением приехать в Батуми в этом году и там просто хорошо провести время и поиграть в шахматы.

В.ИВАНЧУК: В своё удовольствие. Да, спасибо.

Е.СУРОВ: Очень много вопросов пришло, один из них такой: "Сохранились ли у вас положительные воспоминания о работе с Алексеем Степановичем Суэтиным?". Наш читатель уточняет, что вы пересекались с ним на каких-то сборах.

В.ИВАНЧУК: Я бы не назвал это работой. Да, мы пересекались на сборах, я ездил с ним на соревнования среди кадетов, и сопровождающие там были весьма почётные. Кроме меня тогда ездил Алексей Дреев, нас сопровождал Суэтин. А на женский турнир ездила Лагвилава – я не знаю, играет ли она сейчас, и её сопровождала Нона Гаприндашвили. О Суэтине у меня остались приятные воспоминания, он такой милый остроумный человек. Но не могу сказать, что мы с ним прямо реально работали. Даже вспоминаю такой случай. Он говорит: "Давай позанимаемся принятым ферзевым гамбитом", а я ему: "Алексей Степанович, а давайте лучше сыграем тематический матч по принятому ферзевому гамбиту". И что-то мы сыграли, я его обыграл, он потом ещё с Дреевым играл блиц, Дреев его тоже обыграл. А мне Быховский потом рассказывал, как Суэтин расстраивался, говорил: "Что же такое? Молодые меня обыгрывают". А Быховский ему: "Что же ты, Лёха, старый дурак, садишься с молодыми играть в блиц? Ну как так можно?!"

И ещё о Суэтине. Я же говорил, что как только вспомню что-то о человеке, так наберу его в Википедии, посмотрю, какая у него судьба. Так вот я могу также вспомнить какого-нибудь шахматиста и посмотреть его партии. Например, известно, что Суэтин много сотрудничал с Болеславским, они вместе работали. Причём репутация была такая: Болеславский – это такой основательный теоретик, демонстрировал глубочайшие идеи. А Суэтин – ну, так… Талантливый шахматист, но играл неровно, опять же любил выпить, что ни для кого не секрет. Я думаю: а посмотрю-ка партии и того, и другого. Посмотрел партии в лучший период их жизни. Так вот, могу сказать, что игра Суэтина произвела на меня гораздо более сильное впечатление, чем Болеславского. Я увидел, что играл он очень энергично, к каждой партии готовился, фонтанировал идеями. В общем, отличное впечатление на меня произвели партии молодого Суэтина!

Е.СУРОВ: Скажите, вы же наверняка смотрите партии и современных шахматистов? Чьи на вас производят наибольшее впечатление? Из тех, кто сейчас, на самом виду.

В.ИВАНЧУК: Трудно сказать… С теми, кто действительно на самом виду, вообще какая-то странная ситуация. Они всё время играют в этих супер-топ-турнирах, всё время одни и те же люди, и в какой-то момент начинаешь путать, кто из них сыграл какую партию и каким цветом. Такое ощущение, что смотрю очередной семейный турнир.

Е.СУРОВ: Означает ли это, что среди них мало личностей, которые выделялись бы из серой массы?

В.ИВАНЧУК: Наверное, нет, потому что среди них есть довольно яркие личности. Например, Карлсен очень яркая личность, Аронян очень яркая личность. Накамуру и Каруану я знаю меньше… Трудно кого-то выделить, хотя отдельные партии бывают, конечно, очень красивыми.

Е.СУРОВ: Трудно выделить, я вас понял. Один из редких вопросов, на который Василий Михайлович не знает ответа. По крайней мере, вот так вот сразу не смог ответить.

Вот ещё один читатель вспоминает наше с вами интервью пятилетней давности (даже уже чуть больше), где вы говорили о своей потенциальной книге "Шахматные новеллы".

В.ИВАНЧУК: Эта книга уже вышла на украинском языке больше пяти лет назад, так и называется "Шахматные новеллы Василия Иванчука".

Е.СУРОВ: Ах, значит, мы тогда о ней и говорили. Извините, память подводит. Но вопрос всё равно остаётся: будет ли ещё какая-то книга?

В.ИВАНЧУК: Надеюсь, что будет. Но пока конкретно такого, над чем бы я сейчас работал, нет. Хотя в будущем планирую что-нибудь написать.

Е.СУРОВ: Ещё спрашивают: "Кто наиболее опасный противник для Магнуса Карлсена на данный момент? У кого есть лучшие шансы отнять у него корону?"

В.ИВАНЧУК: Наверное, у того, кто будет с ним играть матч. А кто выйдет на матч – сейчас предсказать невозможно. Я не Нострадамус.

Е.СУРОВ: Во всяком случае, мы уже договорились, что вы тоже можете быть этим человеком. Поэтому эта тема такая скользкая, и мы не будем её развивать.

Зато Сергей Тернопольский спрашивает о вашем отношении к универсальному рейтингу, который недавно ввели.

В.ИВАНЧУК: Трудно сказать. Какая-то идея в этом, конечно, есть. Но не знаю, насколько объективно он будет выражать силу шахматиста. Пока мне трудно на это ответить. Я не знаю, как это будет всё обсчитываться. Какая-то идея в этом, безусловно, есть. Но насколько она хороша и к чему приведёт в будущем, пока не знаю.

Е.СУРОВ: Костя Шиш интересуется: есть ли какие-то воспоминания по поводу Донецкого шахматно-шашечного клуба?

В.ИВАНЧУК: Я вообще никогда в Донецке не был. Играл в детских соревнованиях в городе Антрацит Луганской области. Но именно в самом Донецке и в самом Луганске я точно никогда не был, поэтому никаких воспоминаний о шахматных или шашечных клубах этих городов у меня точно быть не может.

Е.СУРОВ: Понял. Ещё людей интересует: "Ставите ли вы себя в один ряд с такими великими шахматистами, как Фишер, Каспаров, Карлсен?"

В.ИВАНЧУК: В каком смысле? Может быть, это и нескромно, но я помню, что с удовольствием читал книгу Юдасина "Тысячелетний миф шахмат"… Кстати, замечательная книга.

Е.СУРОВ: Да, вы о ней как-то уже говорили.

В.ИВАНЧУК: Да, и там он описывает разные направления стилей шахматистов. Я уже не помню, в чём там заключалась специфика некоего направления, но самыми яркими представителями этого направления он назвал четыре фамилии: Алехин, Каспаров, Карпов, Иванчук. Чем он при этом руководствовался, я не знаю, но именно вот такую он мне подобрал компанию. Очень почётная компания, я считаю. Но та, что вы назвали, не менее почётная.

Е.СУРОВ: Артур Габриэлян интересуется: "Изучали ли вы партии матчей на первенство мира, начиная с первого – Стейниц-Цукерторт?"

В.ИВАНЧУК: Конечно, изучал. И продолжаю изучать, что самое главное. Потому что всё время можно найти что-то новое, переосмыслить какую-то идею.

Е.СУРОВ: А партии недавнего матча первенства мира вы изучали?

В.ИВАНЧУК: Конечно, изучал. Как я мог их не изучать?

Е.СУРОВ: И какое у вас впечатление?

В.ИВАНЧУК: Очень интересный матч, со своей психологией борьбы, на высоком уровне. Конечно, ошибок хватает. Но я считаю, что это регламент матча такой. Когда через каждые две партии выходной, а перед последней ещё один выходной, да плюс куча пресс-конференций… Люди при этом сильно устают, и им просто трудно на должном уровне поддерживать концентрацию, отсюда и много ошибок. Но с точки зрения психологии борьбы очень богатый матч, я считаю.

Е.СУРОВ: Хорошо, ещё один вопрос от Артура: "Решаете ли вы сложные этюды для сохранения точности и дальности расчёта вариантов?"

В.ИВАНЧУК: Конечно, решаю. Вот буквально на днях решил два этюда в Израиле. Один мне предложил Артур Коган, другой – Эмиль Сутовский. Но я довольно быстро справился. Кстати, помимо этюдов, очень люблю решать задачи на маты в три-четыре хода. И если предлагать детям, то мне кажется, что как раз лучше им давать решать задачи на мат, потому что там более чётко определена цель – к чему стремиться. В этюде надо позицию, которая стоит на доске, довести серией точных и сильных ходов до явно выиграннрй или явно ничейной. А само понятие "явно выигранная" или "явно ничейная"зависит всё-таки от уровня игрока. А тут всё-таки цель, когда надо поставить мат за определённое количество ходов, более ясна.

Е.СУРОВ: А вы когда решаете этюды, расставляете фигуры на доске или просчитываете в уме?

В.ИВАНЧУК: И в уме тоже. Иногда расставляю. Но это когда уже, как правило, что-то посложнее. Или расставляю с самого начала и прикидываю, сколько мне понадобится времени, чтобы приблизить обстановку к турнирной. Могу поставить часы. Условно говоря, поставил себе пять минут, время прошло, я чётко задачу не решил, но смотрю, что же я успел за это время найти, как-то проверяю себя.

Е.СУРОВ: Кстати, о часах. Среди прочих вопросов был и такой: что же тогда случилось в Лондоне в 2013 году, что вы пять раз просрочили время, а потом взяли и обыграли Карлсена с Крамником?

В.ИВАНЧУК: Я как-то не обратил внимания перед турниром, что там то ли нет добавки вообще, то ли она считается после шестидесятого хода. А потом мне подсознательно стало казаться, что добавление должно быть. И я помню, что с Ароняном (это был третий тур) я вдруг опомнился и понял, что никакой добавки нет, но оставалось семь секунд и было уже поздно. И это было только начало. После этого я вроде бы уже знал, что добавки нет, но как-то не мог с этим справиться. Просто какая-то мистика! Ну ладно, обжёгся с Ароняном, но почему это дальше продолжалось, я даже не могу объяснить. А как обыграл двоих лидеров? Ну, просто продолжал играть в шахматы. А когда играешь, то всякое может случиться.

Е.СУРОВ: Читательница Каролин спрашивает: "Что или кто является для вас вдохновением?"

В.ИВАНЧУК: По-разному. Какого-то постоянного источника вдохновения у меня нет. Я считаю, что каждый день приносит что-то новое, каждый турнир приносит что-то новое, каждая партия. И, конечно, противник всё время разный – к разному противнику надо готовиться по-разному. Поэтому когда возникает конкретная ситуация – конкретный турнир или конкретная партия, – я начинаю думать. Решаю, какой мне дебют играть, какой первый ход делать. Допустим, если играю чёрными, то думаю, что мне делать в ответ на 1.d4, 1.e4, 1.c4. Также думаю: как мне настроиться на конкретного противника, или как настроить себя на конкретную партию. Я уже говорил о сказках, например. То есть пытаюсь как-то прочувствовать ситуацию и поступить соответственно своему ощущению.

Е.СУРОВ: Тем более, как мы знаем, круг ваших соперников шире, чем у многих шахматистов, потому что у вас ведь есть ещё и шашечные соперники.

В.ИВАНЧУК: Да, и в этом плане я счастлив, что благодаря шашечным турнирам я получил возможность пообщаться с совершенно новыми для меня людьми и обогатить этим своё мировоззрение. Я считаю, что в шахматах мне это помогло тоже.

Е.СУРОВ: А они чем-то отличаются принципиально от шахматистов как люди? Есть в одних что-то такое, чего нет в других?

В.ИВАНЧУК: Конечно, разные люди есть как среди шахматистов, так и среди шашистов. Но для меня разница совершенно принципиальна и очевидна. Если в шахматных турнирах я себя чувствую профессионалом высокого уровня, то в шашечных чувствую себя любителем. Но с другой стороны, не надо забывать, что само слово "любитель" всё-таки происходит от слова "любить", и оно не несёт в себе изначально негативной информации. Если человек играет или занимается чем-то с любовью, то, поверьте мне, это немало. Я помню, как однажды на закрытии клубного чемпионата Европы, который проходил в Австрии, мне по какому-то поводу дали слово. То ли я тогда хорошо сыграл, то ли вся команда хорошо сыграла. Я начал говорить про турнир, хотел сказать, что вижу, как в Австрии уважают шахматы, и сказал по-английски: "there are many amateures", то есть что здесь много людей, которые любят шахматы. Публика начала смеяться. Я не понимал, в чём дело, а потом мне Эмиль Сутовский объяснил, что в этой стране само слово "амоторс" употребляют как синоним слову "пижон" или "лох", или что-то в таком смысле. Так что получилось, что я неуважительно отозвался об уровне австрийских шахматистов, хотя ничего подобного в виду не имел.

Это я к тому, что "любитель" в шахматах или шашках – это, по сути, хорошо. Даже Виктор Львович в своё время говорил: "Я – любитель", и в этом был очень хороший смысл. Кстати, он ещё играл в турнирах по янусам. В Саарбрюккене тогда проводились такие турниры. Там такая доска 10 х 8, по десять пешек и к обычным фигурам ещё добавляется по два януса – то есть ладья, янус, конь, слон и так далее. И с другой стороны также. Янус – это фигура, которая одновременно ходит как слон и конь. Я был дома у Виктора Львовича, и у него была эта специальная доска и фигуры. И мы даже сыграли с ним две партии, он меня обыграл 1.5-0.5. Так вот, он рассказывал, что играл в тех турнирах в Саарбрюккене, где половина партий игралась в шахматы, а половина – в янусы. И говорил: "В шахматы я, в основном, выигрывал, потому что сильных игроков там не было. А в янусы если я набирал полтинник, то чувствовал себя счастливым человеком. Потому что игра в янусы – это очень сложная игра. Представьте себе, стоит король на h1, пешки g2 и h2, и тут приползёт эта зараза откуда-то издалека на f2, и это уже мат?!"

Е.СУРОВ: Да уж.

В.ИВАНЧУК: Он мне тогда же объяснял сложности размена ферзя на януса. Вроде бы, если логически думать, то ферзь должен быть сильнее януса. А с другой стороны, одним ферзем мат королю не дашь, а янусом – можно! Король на h1 стоит, янус встал на f3, и всё! Хитрая игра.

Е.СУРОВ: Раз уж о необычных играх зашла речь, то как вы относитесь к шахматам Фишера?

В.ИВАНЧУК: В принципе, довольно  интересно. Но серьёзно я к ним никогда не относился. Поскольку я считаю, что у меня есть чувство красоты и в шахматах, и вообще в играх, то эта рокировка… Вот если бы я что-то подобное создавал, я бы, наверное, вообще рокировку отменил. А то когда король рокируется c b1 на g1, что-то такое в этом есть… Знаете, есть такое выражение "режет ухо". Так вот здесь тоже что-то такое странное. Хотя я знаю, что многим шахматистам этот элемент нестандартной рокировки в шахматах Фишера как раз очень нравится. Так что тут дело вкуса.

Е.СУРОВ: Как там у Макаревича: "очень трудно скрипачу с абсолютным слухом"...

Владислав Каташук вас спрашивает: "Какое у вас любимое место во Львове? И подскажите что-нибудь из львовских мест, не особо раскрученное, но где стоит побывать".

В.ИВАНЧУК: Даже не знаю. Во Львове везде стоит побывать – я имею в виду, в цивилизованных местах. Здесь действительно есть много мест, где приятная природа, где можно подышать свежим воздухом. Я обычно люблю бывать в парках. Даже возле Политехнического института, недалеко от главного корпуса есть небольшой парк, я там очень приятно себя чувствую. А так очень люблю подниматься на Высокий замок и смотреть сверху на Львов. Вообще ощущение этого подъёма – оно очень полезно. Идёшь по таким кривым ступенькам, по своеобразной спирали – там стоит побывать.

Е.СУРОВ: Константин Чернявский интересуется, планируете ли вы быть в Киеве, потому что он давно хочет получить ваш автограф.

В.ИВАНЧУК: Наверняка я когда-нибудь буду в Киеве, но так, чтобы у меня была туда специально запланирована поездка, то пока нет. А по поводу автографа – при встрече это не проблема.

Е.СУРОВ: Сергей Шибалков спрашивает: "Какие у вас остались впечатления от турнирных баталий с безвременно покинувшим наш мир Вугаром Гашимовым? Близко ли вы знали его как человека? И каким он был?"

В.ИВАНЧУК: Да, турнирные баталии были интересные. Не могу сказать, что я его близко знал. Играл с ним несколько раз. Последнюю партию я у него выиграл на турнире в Вейк-ан-Зее. В тот момент, наверное, никому и в голову не могло прийти, что Вугар играет последний свой серьёзный турнир. Потому что после этого он сыграл только две партии в бундеслиге и прекратил играть в шахматы, это был 2012-й год. Но я помню ощущение именно перед той партией. Я играл чёрными, а до этого много ему проиграл. Причём последнюю партию, на Mind Games, проиграл просто из-за неявки на игру, потому что перепутал время игры. Правда, я считаю, что это произошло в какой-то мере по вине организаторов, потому что я пришёл на игру по старому регламенту, а они выдали новый, по которому партия начиналась на полчаса раньше. Я пришёл на пятнадцать минут позже, мне уже засчитали поражение, и Вугар меня ждал, подошёл ко мне и сказал: "Извини, так получилось". Я думаю: ну ладно, что ж поделать. С другой стороны, организаторы тоже могли позаботиться о том, чтобы предупредить… Это был предпоследний тур, оставался ещё последний, и меня попросили: уж на последний-то приди, доиграй турнир. Я доиграл. Так что Вугар меня ждал да ещё и извинился.

Кстати, история, как ни странно, имела продолжение. Через год я снова играл в том же турнире Mind Games, те же правила – опаздывать нельзя ни на секунду. Пришёл я играть партию с Ван Хао. Я на месте, Ван Хао нет, все партии начались. Я сижу, думаю, сейчас дадут мне очень без игры. А это был последний тур, кажется, турнира вслепую. Я ни на что особо не претендую, но сижу и думаю, что вот сейчас получу очко, как когда-то получил Вугар. А Вугар тогда ещё был жив, но был уже больной, и неизвестно, где он и что с ним. Нет, думаю, я так поступать не буду, от этого подарка откажусь. И тут подходит Джеффри Борг и говорит: "Мы тебя просим подождать, пока придёт Ван Хао". Нет проблем. Я подождал. Прошло пять минут, Ван Хао пришёл, сел, как ни в чём не бывало, мы сыграли вничью. Вот так получилось. Мне очко никто не давал.

Е.СУРОВ: А оно не очень-то и нужно было.

В.ИВАНЧУК: Да. Я не знаю, по какой причине Ван Хао опоздал, меня это не очень интересовало. И в тот момент я как раз вспоминал о Вугаре.

А именно партия с Вугаром в Вейк-ан-Зее была для меня значимой в некотором смысле. Перед этим был выходной, и я был просто в панике – как играть с Вугаром? И мне тогда мой секундант Орест Грицак сказал: "Знаешь, есть такой сайт, там можно поиграть в шашки. Давай я тебя зарегистрирую, и ты, чтобы отвлечься, будешь играть в шашки". И я чуть ли не весь выходной провёл за шашками, вообще к партии не готовился. Буквально за полчаса до игры с Вугаром Орест меня спрашивает: "Ну, и что ты будешь играть?" Я говорю: "Ну, Вугар, скорее всего, пойдёт 1.е4. Ну и ладно, я сыграю защиту Уфимцева".

Конечно, мне очень жаль, что Вугара нет с нами. Великолепный был шахматист, очень приятный человек, вежливый. Где-то в воспоминаниях о нём о прочитал, что несмотря на те тяжёлые испытания, которым его подвергала судьба, улыбка не сходила с его лица. И это было действительно так.

И ещё мне вспомнился случай. Как-то готовились мы, но уже к другой партии с Гашимовым, и Орест обратил внимание, что Вугар был очень цепок в тяжёлых позициях. И даже сказал такую фразу: "Ти ж бачиш - він слизький, як вугор!" ("Ты же видишь – он скользкий, как угорь!"). А я Оресту говорю: "Да там не як вугор, а як Вугар!". И это было правдой. Тем более, что в дебютном отношении у него была масса идей, просто масса! Я даже помню, что когда был Кубок мира в Ханты-Мансийске – Вугар там кому-то проиграл, кажется, Пономарёву, - но я тогда наблюдал за ним и даже говорил Оресту: "Мне кажется, что сколько работает Вугар именно над дебютом, сейчас не работает никто". Вот такое у меня было ощущение. Может быть, оно было основано на эмоциях, но не думаю: человек действительно весь отдавался шахматам.

Е.СУРОВ: Ну, а пока вы рассказывали, я подумал, что вот сейчас будут слушать тренеры и секунданты нас и позавидуют Оресту Грицаку, которому достаточно просто в выходной день послать своего подопечного на шашечный сайт и на этом его работа закончена.

В.ИВАНЧУК: Это не совсем так. Я не думаю, что моим секундантам так уж легко. Хотя в Вейк-ан-Зее, если вы помните, и на Мемориале Таля моим секундантом был Адам Тухаев. Они, конечно, могут обо мне многое рассказать, но я не думаю, что так уж легко быть моим секундантом.

Е.СУРОВ: Я вас понял. Юрий Антонец спрашивает: "Ваши впечатления от чемпионата Украины, который недавно завершился в городе Ровно".

В.ИВАНЧУК: Интересный турнир, много интересных партий, мои поздравления победителю, все молодцы. В общем, приятные впечатления. Те, кто там играли, например, Андрей Волокитин, говорят, что была очень хорошая организация, что тоже радует.

Е.СУРОВ: Наверное, вас ждали? Потому что здесь упоминают, что вы были в Ровно в 2005 году.

В.ИВАНЧУК: Наверное, тогда сеанс какой-нибудь давал. Но в этот раз я заранее сообщил, что играть не буду.

Е.СУРОВ: Вот тут вам и про шашки вопрос задают: по каким правилам в шашки вы играете, и какие виды шашек есть перспектива развивать?

В.ИВАНЧУК: Знаете, шашки – это не шахматы, в том смысле, что если в шахматы во всём мире играют по одинаковым правилам, то про шашки этого никак не скажешь: там чуть ли не в каждой стране играют по своим правилам. В какие я играю? Конечно, играю в русские, в бразильские. Играю в 100-клеточные, во фрисландские, есть и такой вид шашек. Фрисландия – это, кстати, область на севере Голландии, со своими шашками, со своими особенными правилами. Я думаю, желающие могут набрать в интернете и познакомиться. А какие развивать? Я думаю, все перечисленные виды шашек заслуживают того, чтобы их развивать. Потому что шашки, мне кажется, богаты игрой, причём, отнюдь, не кажутся ничейной игрой. Если, например, сравнивать с шахматами, то в шахматах есть троекратное повторение позиций. А в шашках, если, например, играть в 100-клеточные с классическим контролем; он такой: даётся 1 час 20 минут на всю партию, бонус за ход – 1 минута, никакого контроля на 40-м ходу нет. Единственное, есть правило, что до 40-го хода нельзя предлагать ничью, а потом – можно. В шашках, конечно, тоже есть троекратное повторение, но, как вы догадываетесь, оно может быть только в том случае, если у обоих – «дамки», потому что «простые» шашки назад не ходят. Ну, а до «дамок» нужно дожить.

Е.СУРОВ: Вероятность мала.

В.ИВАНЧУК: Да, чтобы у обоих были «дамки», и чтобы повторение ходов было обосновано. Так что таким способом на ничью не соскочишь. Кстати, раз мы заговорили о шашках, я могу сказать, что в шашках есть такое понятие как блиц, я имею в виду 100-клеточные. Блиц есть в русских тоже, но там немного по-другому. Почему я развиваю эту тему: есть блиц и суперблиц. Блиц - это 3 минуты плюс 5 секунд на всю партию. Но блиц как сыграл, так и сыграл, включая ничью. А суперблиц, кстати, может быть интересен для шахмат, например, для системы Кубка мира. Потому что система там такая: играют с контролем 5+2. Если кто-то выиграл – всё, выиграл, а если ничья – то играем на оставшееся время. И так до упора: снова ничья – снова на оставшееся время. Я видел, как профессионалы начинали совершенно новую партию: на часах – семь секунд у одного, пять – у другого, две секунды добавка. Было бы интересно ввести это в шахматах: по зрелищности это ничуть не уступало бы Армагеддону. Потому что когда с таким временем только начинают партию, то, думаю, цвет уже особого значения не имеет.

Е.СУРОВ: Скажите, я вот полный дилетант в шашках, - сейчас все виды этой игры просчитаны компьютером?

В.ИВАНЧУК: Ну, я не знаю. То есть понятно, в русских шашках на соревнованиях обычно начинают с необычных позиций, так называемых «леталок». Если представить себе: белая a3 перемещается на h4, чёрная, скажем, с g7 на a3, и вот с этой позиции играют микро-матч из двух партий. Таких позиций – 150 штук, играют по жребию. Даже уже есть какие-то книги, написанные по каждой из этих позиций, но не знаю, насколько возможно всё это держать в голове, даже если компьютером просчитано. Что касается 100-клеточных шашек, то, по мнению профессионалов, пока компьютер может играть на уровне сильного мастера, из-за того, что некоторые типы позиций он пока ещё слабо понимает. Но тактику, конечно, видит.

Е.СУРОВ: Понял. И тот же Юрий Антонец вам задаёт вопрос о личной жизни (ваше право – отвечать или не отвечать). Он спрашивает, как поживает ваша жена Оксана? Раньше она вас сопровождала на всех турнирах, а теперь вы сами повсюду.

В.ИВАНЧУК: Просто в последнее время она меня сопровождает на шашечных турнирах. Может быть, читатель или слушатель меньше следит за шашечными турнирами, а именно на них жена меня и сопровождает.

Е.СУРОВ: А сколько шашечных турниров в год вы играете сейчас?

В.ИВАНЧУК: В 2016 году я играл в Голландии во фрисландские шашки, жена со мной была. Потом в Испании играл опен, тоже она со мной была. И в Польше я играл, то есть  три турнира.

Е.СУРОВ: А самой Оксане что интереснее: шахматы или шашки?

В.ИВАНЧУК: Оксане? И то, и другое интересно, как я понимаю. Тем более, что у нас есть школа моего имени: Школа Иванчука во Львове, и Оксана там работает директором. С этого года мы планируем ввести там шашки.

Е.СУРОВ: И она будет называться шахматно-шашечная школа?

В.ИВАНЧУК: Да. К шашкам самое положительное отношение. Оксана со мной побывала также на матче на первенство мира по шашкам, но это ещё в позапрошлом году, в 2015-м. А, ещё был в Турции, так что у меня четыре шашечных турнира получилось в 2016 году.

Е.СУРОВ: А в этом уже запланированы? Про один вы упомянули, я помню.

В.ИВАНЧУК: Да, и скорее всего, поеду на фрисландские, в Голландию.

Е.СУРОВ: Понятно. Я сейчас обновлю, на всякий случай, страницу на сайте: может быть, пришли ещё вопросы. А пока обновляется, я вам прочту начало пассажа от Сергея Видюхина: «Здравствуйте, Василий Михайлович, вы даже не представляете,  сколько людей в мире вас любят и уважают как гениального шахматиста и обаятельного человека». Я уже сказал в начале, что подобных строк довольно много, но просто хочу подтвердить от себя, что это тот случай, когда можно не только от себя сказать, но от других услышать то же, и ощутить, что это действительно так. Есть два типа любви: одна навязывается извне (пиар-менеджерами, например), а другая – настоящая.

Про литературные планы мы уже поговорили. Василий, но я никак не могу успокоиться: у вас эта тетрадочка (или тетрадочки?) с вашими мыслями далеко находится?

В.ИВАНЧУК: Да нет, близко – в шкафу.

Е.СУРОВ: А, может быть, сейчас, буквально, чуть-чуть, откроем на любой странице и какую-нибудь мысль вашу прочтём?

В.ИВАНЧУК: Неважно, на каком языке?

Е.СУРОВ: Ну, лучше, на русском, конечно, если вас не затруднит.

В.ИВАНЧУК:  Сейчас посмотрим. Открыл, на украинском почему-то, но это неудивительно. Всё пока только на украинском, ни одного русского предложения не могу найти. Есть китайские, я же ещё когда-то китайский изучал.

Е.СУРОВ: А вы с Сергеем Мовсесяном общаетесь? Он тоже большой полиглот.

В.ИВАНЧУК: На турнирах иногда. Так… Тут у меня какие-то варианты… Разбирается шашечная игра Дьячкова. Сейчас другую тетрадь возьму, может, что-то и на русском откопаю… Начинаю сознавать, что по-русски я не так часто и пишу – всё по-украински.

Е.СУРОВ: Ну, может быть, есть какая-то несложная для перевода мысль? И тогда с украинского на русский перевести?

В.ИВАНЧУК: Чего я только не писал вообще…

Е.СУРОВ: В такие тетради всегда интересно заглядывать через много лет.

В.ИВАНЧУК: Вот, например, по-украински написано, но я переведу. Сначала прочитаю по-украински: «Я роблю в шахматаах дуже багато помилок. Але ж не тільки я - всі помиляються. Дуже важливо використовувати помилки своїх противників. Велике значення мають нерви». А теперь перевожу: «Я делаю в шахматах очень много ошибок, но ведь не только же я – все ошибаются! Очень важно использовать ошибки своих противников. Большое значение имеют нервы». Когда я это писал – не помню.

Е.СУРОВ: Здорово.

В.ИВАНЧУК: Да, вот сейчас листаю, и много вещей бросается в глаза, поэтому время от времени полезно перечитывать. Тем более, посреди всяких размышлений встречается: вот, в таком-то варианте такой-то ход заслуживает внимания, надо проверить… Естественно, потом руки до проверки не доходили. А ведь это может принести очко! Вот я помню, когда с Романишиным занимался, он мне говорил: «Это же может быть только на одну партию!» А я: «Да, но одна партия – это немало!»

Е.СУРОВ: Одно очко может решить исход всего турнира.

В.ИВАНЧУК: Или даже пол-очка! Если успешно применить что-то на одну партию, то это совсем немало, по-моему.

Е.СУРОВ: Ну что ж, спасибо, Василий! Мы сейчас присутствовали при уникальном моменте: чуть-чуть подглядели такие, довольно личные записи.

В.ИВАНЧУК: Да, ну ладно. Я ещё буду писать и надеюсь, такое напишу, что мне захочется самому это опубликовать, чтобы все имели возможность прочесть.

Е.СУРОВ: И такое, что мало никому не покажется.

Я поймал себя на мысли, что мне очень повезло. Я – счастливый человек, потому что я говорю, может быть, с последним шахматистом, которому, в одно и то же время, и наплевать на мощность компьютера, и который может легко просто взять и обыграть Магнуса Карлсена.

В.ИВАНЧУК: Ну, не так и легко, на самом деле.

Е.СУРОВ: А со стороны кажется – легко!

В.ИВАНЧУК: Со стороны кажется… Но обыграть могу, это правда!

Е.СУРОВ: Я желаю вам, чтобы это ещё случалось и в дальнейшем. А сейчас прозвучит песня, которую Василий Иванчук захотел послушать именно сейчас.

В.ИВАНЧУК: Хорошо.

Оригинал